Konstantin Sokolov: Swedish architecture is a space for communication
Директор московского офиса шведского архитектурного концерна с почти полувековой историей Semrén & Månsson Константин Соколов приехал в Екатеринбург на 100+ Forum Russia в качестве спикера. В интервью он рассказал о том, какие принципы отличают шведскую архитектуру и как работает европейская команда, которая спроектировала 1 млн кв. метров в России за 5 лет.
Шведская архитектура: история и современность
- Актуальность и востребованность шведской архитектуры обусловлены тем, что ценности, лежащие в ее основе, имеют фундаментальный характер.
Шведы - люди традиционно экономически и духовно свободные, привыкшие жить в гармонии с не самой дружелюбной, разнообразной, но скупой на ресурсы природой, очень трудолюбивые, предприимчивые и ценящие коммуникации.
Отсюда - сфокусированность на человеке и его повседневных потребностях, рационализм, взвешенность решений, умение превращать ограничения в преимущества, стремление к функциональности и свободе как в окружающем предметном мире, так и в жизненном пространстве, глубокое чувство природных материалов и внимание к деталям.
И в шведской архитектуре, и в шведском предметном дизайне, с одной стороны, очень сложно разделить эстетику и функцию, а с другой - в них нет ничего случайного, все продуманно и все детали и нюансы всегда служат раскрытию глубины замысла проекта или изделия.
Semren+Månsson разделяет все эти ценности и исходит из того, что архитектура должна быть сфокусирована на человеческом измерении и что ее надо рассматривать в некоем временном континууме, а поэтому архитектурный стиль должен быть современным, актуальным, но при этом сдержанным и деликатным для того, чтобы в долгосрочной перспективе не диссонировать ни с городом, ни с окружающей средой.
Известно, что всплески моды на пеструю, экстремальную архитектуру вызывают к жизни огромное количество эстетических конфликтов и очень радикально воздействуют на окружающий городской ландшафт. Но проблема в том, что мода проходит, а изменить городскую среду быстро невозможно и часто плоды этой моды имеют шансы надолго стать инородным телом в городском контексте.
Если говорить о формировании жилой среды, то ощущение постоянной свободы, традиционное наличие собственного жилища и близость с природой у шведов определенным образом связаны с предпочтениями в планировке и обустройстве жилья. Жилье должно создавать ощущение света и простора, в нем должна быть обеспечена максимальная свобода передвижения и не должно быть «мёртвых» зон.
Сейчас к этой логике добавляется ещё и приоритет пространств для коммуникаций над индивидуальными пространствами. В квартирах гостиная объединяется с кухней, а площадь спален уменьшается. Одновременно внутри жилых домов, как внутри семьи, увеличиваются площади общественных зон: террас, комьюнити-спейс, зон для совместных игр детей. Эта же логика распространяется и на жилые кварталы, где делается акцент на создание предпосылок и условий для развития и поддержания коммуникаций людей разных возрастов, профессий и социальных групп.
Личная свобода в большинстве развитых стран - результат свободного и осознанного выбора. Экономическая успешность и самодостаточность вольно или невольно ведут к обособленности людей и разрушению социальных связей. По мнению владельца и главного идеолога нашей компании Магнуса Монссона, одна из актуальнейших задач современной архитектуры - ресоциализация общества и формирование механизмов социальной устойчивости.
Городское пространство должно создавать и стимулировать коммуникации, ведь одного только распространения и совершенствования гаджетов для этого явно недостаточно! Кроме того, у социализации есть четкая экономическая подоплека: если люди действуют поодиночке, они элементарно представляют собой менее привлекательную с коммерческой точки зрения целевую аудиторию. Монетизация коммуникаций, таким образом, важный элемент экономической устойчивости проектов городского развития.
- В медицинских учреждениях точно такой же посыл на коммуникацию?
- В каком-то смысле, да! Это коммуникация пациента и врача, которая должна быть максимально облегчена и оптимизирована, и коммуникация медицинской функции с городом.
Говоря о медицинских проектах, важно помнить об их специфике: работа медучреждений жестко регламентируется большим количеством норм, выполнение медицинских функций требует строго определенной логистики, а насыщенность инженерными системами и медицинским оборудованием «съедает» значительные площади и требует больших финансовых затрат.
Поэтому мы, в первую очередь, стараемся максимально оптимизировать медучреждения с точки зрения вписывания их функциональной схемы в архитектурный объем, рационально и комфортно выстраивая их внутреннюю логистику. Все пространство медицинских объектов должно быть функциональным и постоянно использоваться, ни один квадратный метр не должен пустовать и простаивать. Это то, что отличает шведский подход от российского. В результате наши проекты занимают на 15-20% меньше места, а это сотни миллионов рублей экономии!
Если брать российскую практику, то часто просто берется медицинская функция и сверху накрывается оболочкой. Такие проекты получаются несуразными, например, из-за огромной длины переходов: есть больницы, где врач за день проходит до 20 км для того, чтобы выполнить свои задачи. Он не только устает как человек, но еще и неэффективно использует свое рабочее время. Поэтому оптимизация внутреннего пространства - это комплексная история: удобнее работать, меньше затрат, облегчен доступ всех участников во все функциональные зоны и ускорены все необходимые процессы.
Обязательным условием является создание ощущения комфорта в этих учреждениях. Больницы – это всегда места стресса: люди не любят лечиться. Комфорт обеспечивается удобной навигацией и дружественной колористической средой, подбором природных материалов и просто понятным ощущением пространства. Комфорт - это часто просто о том, чтобы для попадания в кабинет Х, не нужно было пробегать миллион лестниц и десяток коридоров, а потом еще искать его под лестницей в углу.
Никто не мешает делать медцентры эстетически привлекательными и комфортными. Вопрос только в том, входит ли это в список приоритетов. На наш взгляд комфорт - это интегральная часть внутренней организации любого общественного здания, а в медучреждениях он просто необходим!
Целостный подход к проектированию выливается в выигрыш всех сторон. Пациент чувствует себя комфортно, меньше стрессует, эффективнее лечится. Специалист меньше устает, больше времени уделяет осуществлению профессиональных обязанностей, работает качественнее и эффективнее. Эксплуатация здания оптимизирована, соответственно, расходов на его содержание меньше, что особенно актуально, когда речь идет о государственной медицине и бюджетных средствах.
Комплексный подход к процессу - это то, что выделяет нашу позицию. И на выходе мы всегда выдаем сбалансированный и удобный продукт.
В России мы участвовали над работой в четырех медицинских проектах, главный из которых - Красноярская краевая больница. Это 250 000 кв. метров пространства, и проблема, которая перед нами стояла, заключалась в том, что по техзаданию нужно было вместить медицинского функционала больше, чем позволяло здание. Задачи ставились очень амбициозные. И наша компания за счет филигранного проектирования смогла все эти функции разместить в предлагаемом объеме, не создавая драматических удорожаний.
Во многом это удалось потому, что мы используем только BIM-проектирование. Причем это не дань моде: у нас есть специалисты, которые занимаются BIM-стратегиями, есть огромная база BIM-моделей разного рода узлов и конструкций, мы разрабатываем собственный софт, расширяющий функционал BIM-среды.
При проектировании сложных с инженерной точки зрения зданий, тех же медицинских учреждений, да еще в сжатые сроки, без BIM просто обойтись! Только так уже на ранних стадиях проектирования можно контролировать большинство сметных параметров и легко вносить коррективы в проект, избегая сложных коллизий, переделывания чертежей и так далее. Не говоря уже о сокращении рисков дорогостоящих потерь, возникающих в результате проектных ошибок на этапе строительства.
Что же касается коммуникации медицинской функции с городской средой, то я не имею ничего против, чтобы они были интересными архитектурными доминантами, а не местом боли. Я считаю, что их можно хорошо интегрировать в городской облик. Позитивный брендинг медицины позволяет менять отношение к этому процессу у людей. Настраивать на более оптимистичный лад. Все, что люди ни делают, имеет какие-то последствия и хорошо, если эти последствия позитивные.
- Как ваша команда, находясь в Швеции, так быстро понимает российские реалии и подстраивается под них?
- У нас достаточно уникальный механизм сотрудничества, в котором нет стадии адаптации. Шведская команда давно работает на российских проектах.
Главная проблема, которая нами решается, это вопросы разницы между шведскими и российскими нормами и практикой проектирования, строительными, санитарными и пожарными нормами. Наши шведские представители, которые с российскими проектами работают давно, уже вникли в основную логику российских норм, а общий доступ к BIM-модели в режиме реального времени облегчает процесс правок.
Члены проектной команды постоянно общаются, и ошибок не возникает, потому что все действия согласованы и скоординированы. И российские, и шведские специалисты понимают свои задачи и роли на различных этапах проектирования. Эта сложная и уже пройденная нами фаза внутренней координации создала уникальный механизм взаимодействия, когда мы работаем как одна команда и создаем результат, которые является абсолютно шведским, европейским, с архитектурной точки зрения и абсолютно не противоречит никаким местным нормативам.
- Русская команда наверняка немало от шведской переняла, а шведская от русской?
- Магнус Монссон как-то в одном из интервью по поводу начала строительства, выполненного для ФСК Лидер проекта UP-Квартал Скандинавский, отвечал на похожий вопрос. По его словам, шведской команде интересен опыт проработки популярных в России высотных жилых проектов. В Швеции нет потребности строить высотные жилые здания в таком количестве, как в России. Допустимая высота застройки во всех шведских городах существенно ниже, чем, например, в Москве, и жилые проекты в Швеции куда более малоэтажные, компактные и часто с совершенно другой логикой. Вообще, у соотношения высотности и плотности застройки есть очень четкая экономическая и социальная подоплека, но это отдельный разговор…Так вот, когда нашей команде приходится на регулярной основе проектировать многоэтажные комплексы, она тщательно работает над тем, чтобы визуально их снизить, создать в соразмерном человеческому измерению масштабе приятный городской ландшафт, применить решения, которые сместили бы визуальные акценты вниз, и для них это большой челлендж. Магнус говорил о том, что это полезный и бесценный опыт, который и в Швеции безусловно найдет свое применение.
В Швеции нормы не настолько казуистичны, как здесь. У архитектора больше свободы в принятии решений, но и больше ответственности за их принятие. В Швеции экспертиза практически отсутствует как институт: архитектор - квалифицированный эксперт, дорожащий своим статусом и репутацией!
Русские архитекторы часто зажаты в рамках норм и за эти нормы выпрыгнуть не могут. Российские нормы, особенно требования по инсоляции, тоже определенный вызов для моих шведских коллег. Взаимодействуя с нашей русской командой, они учатся сохранять основные ценностные характеристики проекта, не нарушая российских норм.
- Поделитесь вашими впечатлениями от форума.
- Интересно, что этот форум проходит не в Москве, а в Екатеринбурге. Инициатива его здесь проводить и интерес к этой тематике должны влиять на активность местного профессионального сообщества. Думаю, что это делается не зря. Но здесь не хватает дискуссий. Тематические дискуссии в рамках профессионального сообщества – вот это было бы здорово. Ведь в споре рождается истина!